Ксения Собчак и Антон Красовский, подобно равноапостольному князю Владимиру, встретились с представителями мировых религий, дабы выбрать, какая из них им больше подходит
Господи, вот перед Тобой два шута. Тетка в клоунской бороде, мужик — в сарафане. Нелепо, смешно, безрассудно, безумно…
— Да, да, Красовский, давай напиши — волшебно, — Собчак резко схватила чашку кофе. — Не Богу своему писать надо, а в Следственный комитет. Правильно я говорю? — Партнеры адвокатской коллегии Pen&Paper одобрительно закивали.
— Сколько уже можно? Что мы с тобой ни придумаем, все время попадаем в историю. То в бандеровцы нас запишут, то в крымнашисты. Теперь вот еще заметку не написали, а уже чувства верующих оскорбили. Хватит! Давай сочинять ответную заяву.
— Видишь ли, Ксюш, за свою жизнь я написал множество писем разнообразным адресатам. Девушкам, юношам, старым князьям и зэкам-рецидивистам, народным артистам, прокурорам, попам, президенту, конечно. Но только Бог, как мне кажется, дочитывал все эти письма до конца. Только Он никогда не оскорблялся, не мстил, умилялся моим глупостям, любил меня. Только Он испытывал ко мне чувство, которое невозможно оскорбить. Да и вообще, в силах ли кто-то обидеть любовь? Писал же им апостол: любовь все покрывает, все переносит. Оскорбить можно лишь гордыню.
Собчак зевнула:
— Красовский, как же ты достал уже со своими проповедями. Тебе в попы надо было идти, жаль только, что пидорас.
— Господа и это не смутит, — Красовский печально вздохнул. — А вот господа вскоре за это могут и двушечку влепить.
