Да, я знаю – это крик последнего из могикан. Я в курсе, что наступают новые технологии. Признаю, что выгляжу как занудная бабушка, которая жалуется, что провели газ и воду. Но я все же спрошу: что люди целыми днями делают в Twitter, «Одноклассниках», «В Контакте» и на Facebook? Нет, я – не дебил и понимаю, что за этим будущее. И что скоро великая нужда под названием «Быть актуальным и современным» заставит и меня примкнуть к этим интернет-зомби, которые жизнерадостно укладывают свою жизнь в сто сорок знаков, искренне считая, что вот это «Я вчера летала в Красноярск с «Единой Россией» или «Была в ресторане «Твербуль» кому-то интересно.
Феномен социальных сетей в том, что это действительно интересно огромному количеству людей. Почему? В этом моем послании (последнем крике души перед тем, как нырнуть в интернет-пучину) мы и попробуем разобраться. Люди хотят общаться. Так было всегда. Жизнь в мегаполисе с его пробками и вечным «нет времени» делает это затруднительным. И вот молодые умники вроде Марка Цукерберга плодят прекрасные возможности общаться со «своими» и не очень своими, не выходя из дома. Но в итоге социальные сети поглощают миллионы людей, которые маньячно переписываются друг с другом о всякой фигне.
Сначала я не чуяла опасности, потому что так называемая тусовка, или круг читателей Tatler, была не особо вовлечена в происходящее. Все дружелюбно посмеивались над снимками теток-одноклассниц в купальниках на фоне коврика с медведями. И всеми было решено, что это школьно-ностальгически-онанирующее движение – для лохов. А нормальные люди по-прежнему будут встречаться и общаться в ресторанах, на вечеринках и дружеских посиделках.
Но время идет, и появляются модные сети для «продвинутых». Тут уже вполне вменяемые люди начинают мне разъяснять, что фейсбук – это совсем не фигня. Например, модный и умный муж моей подруги Наташи Синдеевой Александр Винокуров с неподдельным изумлением переспрашивает: «Как, тебя нет на фейсбуке?! Как же так? Как ты живешь?» Я задаю простой вопрос: «А зачем?» Вопрос, на который у меня по-прежнему нет ответа.
Нет, конечно, так легче, чем через почту, общаться с людьми. Ты можешь выкладывать о себе правдивую информацию, и тебя легче найти всем заинтересованным лицам. Это модно, правильно, ну и вообще – все равно что иметь свою визитку. О’кей, отвечу я, но для этого можно создать собственный сайт и разместить свои контакты там. Но нет, переписываться долгими вечерами с малознакомыми людьми, которым даже позвонить было бы лень в другой, доинтернетовской жизни, – именно это сомнительное занятие доставляет удовольствие. И вот уже эти люди узнают своих виртуальных друзей на вечеринках, как члены клуба любителей бандажного секса. Выясняют ники и скорее бегут домой, чтобы рассказать своим виртуалам о новых знакомствах. Иногда кажется, что они вообще выходят из дома только для того, чтобы потом было о чем поведать кучке незнакомых киберлюдей.
Если бы речь и правда шла о каких-то деклассированных элементах, я не писала бы эту статью. Трагедия начинается тогда, когда горячо любимая и уважаемая мною Сати Спивакова, жена великого маэстро, пишет мне эсэмэс: «Ксюша, почему ты отказалась меня зафрендить вчера вечером на фейсбуке?» «Сатенька, я и слов-то таких не знаю», – честно пишу я в ответ. Оказывается, там есть несколько моих двойников.
Они отлично с кем-то переписываются, и получается, что я «как бы» опосредованно «как бы» общаюсь со многими своими друзьями… Представляю, как потом они недоумевают, встретив меня вживую: почему вчера в фейсбуке я была само обаяние, а сегодня так холодна и некоммуникабельна?
Я еще могу понять проекты вроде «Живого журнала». Спасение для тех, кто лишен возможности публиковать свои супергениальные опусы в периодике. Вероника Белоцерковская выкладывает рецепты вкусных блюд, Артемий Лебедев делает прекрасные фотожабы из серии «Вызвало начальство» под снимком почившего патриарха и тому подобное. Это такой островок свободы для графоманов всех мастей, площадка для самовыражения. Как говорится, алло, мы ищем таланты.
Но какое информационное сообщение можно вложить в сто сорок знаков на Twitter?! Что это за новый тренд – писать про «пожрал–поспал» и собирать десятки тысяч интересующихся? «Более десяти тысяч фолловеров на Twitter – и ты считаешься мини-изданием», – с гордостью сообщает мне Анфиса Чехова. И что? Да хоть «Крокодилом»! Что ты несешь людям? Что такого важного ты сообщаешь аудитории?
«Медведев написал в Twitter…» – слышу я уже тревожную рубрику на радио. Ну что такого он мог написать в ста сорока знаках, чего нам не преподнесли бы в развернутом и, соответственно, более вдумчивом формате? Мне гораздо интереснее прочитать интервью президента в «Ведомостях», чем два его предложения в Twitter.
Я бы не возмущалась, если бы это был ресурс для людей с ограниченными возможностями. Ну, знаете, не может человек усвоить длинный текст, и ему дают «Войну и мир» на две странички. Так ведь нет! Сам Иван Ургант размещает свои фотки до стрижки и после…
Звезды полюбили Twitter как родного. «Тина, – спрашиваю я подругу, – зачем ты каждый день строчишь что-то в Twitter, ничего с этого не зарабатывая, зато позволяя этому самому Twitter зарабатывать на тебе?» «Ксюш, это же будущее! Пройдет немного времени, и я смогу продавать рекламу, контракты сами найдут меня по количеству фолловеров! Плюс – это ресурс влияния», – отвечает мне подруга. Я смотрю на американский Twitter, пользователи которого исчисляются не сотнями тысяч, а миллионами. Что-то на рекламные контракты это особо не влияет. Разве что старлетки продают свои твитты за десять тысяч долларов. Это точно не та сумма, чтобы всю жизнь тратить на отчеты, где ты был и с кем мед-пиво пил.
Самые посещаемые аккаунты – у не самых больших звезд вроде Эштона Катчера или Пэрис Хилтон, которые бесконечно рассказывают о себе скорее от безделья, чтобы насладиться интересом публики. А что до влияния – мне кажется, один раз дать интервью в серьезном издании или на худой конец опубликовать свои дико ценные мысли в ЖЖ – это гораздо больше, чем втискивать ежедневные будничные происшествия в сто сорок букв. А главное, сколько времени бездарно тратится на эту чушь? Часы, которые можно посвятить хорошим фильмам, замечательным книгам и интересным выставкам.
Мне кажется, настоящая причина популярности Twitter, – одиночество его пользователей. Глобальное и безраздельное. Желание найти своих и невозможность сделать ради этого больше, чем просто надавить на пару кнопок. Не верю я ни в интернет-любовь, ни в интернет-дружбу. В любви максимум, что вас ждет, – это неприхотливая девушка-стоматолог «В Контакте», а в дружбе – двойник Филиппа Киркорова из «Одноклассников». Настоящее приходит только с трудом. С поиском. С ошибками. Нет ничего прекраснее той самой важной встречи в кафе или в театре, или просто на улице. Встречи, которая обязательно произойдет в вашей жизни.
И поверьте, дождаться ее намного лучше, чем потом рассказывать внукам: «Ваша бабушка скинула мне свою фотку на аську, а потом мы долго твиттерились».