Телеведущая ответила на неудобные вопросы «КП»
Одна из самых ярких и неоднозначных звезд, а в последнее время еще и активная участница митингов оппозиции Ксения СОБЧАК рассказала нашему корреспонденту Александру ЯКОВЛЕВУ о том, что чувствует, когда ее освистывают, и кто может довести ее до слез.
«За родителей — не в ответе»
— Для начала — вопросы, которые прислали посетители нашего сайта. Вопросов было много. Когда я их прочитал, мне дурно стало.
— Почему?
— Там столько ненависти.
— Ну и что? Ее всегда много.
— Как вы с этим справляетесь?
— Мне кажется, это проблема не моя, а тех людей, которые меня не любят. Знаете, Фрейд говорил, что человека нельзя обидеть, человек может только обидеться. Как только ты понимаешь, что к тебе это не имеет никакого отношения, а все те эмоции, которые испытывают люди, имеют отношение к ним самим, тебе становится легко.
— А есть кто-то, перед кем бы вы хотели извиниться?
— Есть масса случаев, когда я хотела бы извиниться, я это регулярно делаю. Перед близкими, перед теми, кого я незаслуженно обижаю…
Если вы мне назовете людей, которые обижены на меня, я извинюсь перед любым. Даже если Владимир Соловьев завтра скажет, что я его обидела, конечно же, извинюсь.
— Вопрос от «Жулика и Вора» (так представился гость на сайте. — Прим. ред.): у Ксении Анатольевны мама служит сенатором от Тывы в Совете Федерации. Однажды хурал Республики Тыва не переутвердил в должности сенатора Людмилу Нарусову. Тут же из Москвы в тувинскую столицу Кызыл прилетела строгая комиссия, и спикер хурала лишился партбилета. Ксения Анатольевна, спрашивает «Жулик и Вор», не считаете ли вы свою маму жуликом и вором?
— Я не в курсе этой истории. Не слежу за деятельностью своей мамы. Мне не нравится, что она представляла республику, к которой не имела отношения. Я считаю, что это неправильно. И это то, против чего в свое время выступал мой отец. Но это ее личное решение. В Брянске, где она сейчас является сенатором, она хотя бы жила… Вы поймите, даже несмотря на то, что она моя мама, у нас могут быть разные взгляды на многие вещи. Это как раз тот самый случай.
— Есть огромное количество людей, которые спрашивают: какая же она оппозиционерка, если у нее мама — член Совета Федерации…
— Мало ли кто что скажет. Да, моя мама — член Совета Федерации. Мне это не нравится. Я не нахожусь с ней в близких отношениях. Я взрослый человек, мне 30 лет. Мы видимся раз в две-три недели. И стараемся, учитывая, что она мою позицию тоже не разделяет, не говорить на эти темы. Есть масса примеров, когда люди идут разными путями. И идеологически являются совершенно несоратниками. Я что, теперь всю жизнь должна страдать из-за того, что моя мама сенатор? Это ее выбор.
Я в 17 лет ушла из дома, у меня был гражданский брак. Я не скрываю. Мой гражданский муж меня в том числе материально поддерживал, это все было в моей жизни… Но это уже моя история. И к моим родителям — ни к моей маме, ни к моему горячо любимому папе — это отношения не имеет.
Критиковать меня за мои поступки давайте сколько угодно. »Дом-2″, какой-нибудь любовник из далекого 76-го года, пожалуйста.
— Кстати, на сайте огромное количество вопросов о вашей личной жизни. Например: как ваша мама отреагировала на то, что после успешного Сергея Капкова (предприниматель, крупный чиновник в правительстве Москвы. — Прим. ред.) вы встречаетесь с пусть и симпатичным, но безработным Яшиным (один из лидеров оппозиции. — Прим. ред.)?
— Мне кажется, что не очень корректно комментировать мою личную жизнь. Я этого не делаю. И вам не советую. Считаю, что есть гораздо более важные вопросы, чем то, кто с кем спит.
«Любая революция — плохо»
— Про политику. Ваше отношение к Путину сегодня? Это кто? Тиран, деспот?
— Я никогда не говорила, что он тиран или деспот.
Я точно тот человек, который всегда считает, что любая революция, любые орущие на митингах люди — это плохо. Это всегда путь к разрушению. Но наступает некая точка, когда жить так, как жили, уже нельзя. Вопрос даже не в авторитарном режиме. Вопрос даже не в ужасающих уровнях коррупции.
Мне кажется, что люди прежде всего устали от абсолютной лжи, в которой мы живем каждый день. В которую мы все погружены, в которой мы уже понимаем правила игры, и эта ложь отравляет нас каждый божий день.
— Это кто все выстроил? Путин? Сурков?
— Здесь, наверное, неправильно винить одного человека или двух людей. С моими друзьями-оппозиционерами мы часто спорим на эту тему. Я искренне считаю, что Владимир Владимирович является патриотом. Но он является патриотом в своем понимании этого слова.
— Что это значит — в своем понимании?
— Я считаю, что он искренне думает, что, только расставив своих людей, только договорившись, что «вы будете картинной оппозицией», «вы будете опереточными героями», можно руководить такой страной, как Россия. И в этом смысле Путин, безусловно, патриот. Потому что он искренне полагает, что вот такая система, созданная людьми, которым он может доверять, — единственно работающая в стране. Я думаю, это не так.
«Я привыкла быть одна»
— Что вы испытываете, когда слышите свист в свой адрес?
— Ощущение, что тебя не поняли в очередной раз. Ты понимаешь: да, ты с этой позицией один. Я вообще привыкла быть одна во всех смыслах этого слова. Для меня это не является каким-то испытанием. Меня можно любить, ненавидеть, но ко мне нельзя равнодушно относиться. Я — личность. И эту личность, которая во мне живет, я несу сквозь жизнь. Это иногда очень тяжело.
«Планировать ребенка — дикий цинизм»
— Когда вы плакали в последний раз? Не от фильма, а из-за чего-то в своей жизни?
— Я человек, которого не очень сложно растрогать. Недавно мы шли с мамой вместе. Я ушла куда-то вперед, оглядываюсь, что-то продолжаю говорить, вижу — ее нет рядом. Она не может так быстро идти. И вот это ощущение времени, возраста… Почему-то так у меня сердце сжалось. И было очень грустно. Я чуть не заплакала.
— Вы сказали — мама. А когда сами мамой планируете стать?
— Я считаю, что эти вещи нельзя планировать, это какой-то дикий цинизм. Как можно планировать встречу с любимым человеком? Мне кажется, что это какое-то желание. Ты просыпаешься однажды, смотришь в глаза любимому человеку и понимаешь, что ты хочешь от него ребенка.
— Я украл у вас идею. Вы дарите своим гостям книжки. Я хотел бы вам предложить два варианта. А вы выберете сами. Это «Правила хорошего тона» — сборник сказок Карела Чапека и Густава Майринка. И книжка «Я скоро стану мамой». Выбирайте.
— Я пока не настолько провинилась, чтобы выбирать «Правила хорошего тона». Я хорошо воспитана. Но, знаете, иногда хорошим воспитанием стоит пожертвовать ради правды. Поэтому давайте я выберу «Я скоро стану мамой». И подарю какой-нибудь своей подружке.
Фото Владимира ВЕЛЕНГУРИНА.
КСТАТИ
«У меня же в райдере нет коньяка и икры!»
Когда Ксения собиралась к нам на интервью, ее администраторы выкатили нам целый список требований: что должно быть в гримерке у телеведущей. Ксении в тот день бог послал «фрукты: зеленые яблоки, бананы, виноград. Сыр австрийский и швейцарский с маленькими дырочками. Чай, кофе. Батончики «Рот Фронт» обычные. Вода «Эвиан» — минимум 5 литров». К определенному времени мы должны были заказать в определенном ресторане обед: «овощной суп, салат овощной без лука, гречка с грибами и овощами, рыбные котлетки».
— Зачем вам райдер? — спросили мы у звезды.
— У любого человека, который занимается шоу-бизнесом, есть какой-то райдер. Это не потому, что я капризничаю. А потому, что вам все равно, какую воду мне покупать, она все равно будет стоять в гримерке. Так пусть уж здесь будет вода, которая мне нравится.
— Вы понимаете отношение людей, которые читают «5 литров воды». Журналистка Ксения Собчак, гражданская активистка.
— Юрий Антонов, например, всегда заказывает себе пять бутылок коньяка. Это известно всем, кто с ним работает. Но он Юрий Антонов. Я вообще человек непьющий, мне это не нужно. Естественно, у меня в гримерке всегда стоит вода, какие-то конфеты, сыр и так далее.
