Губернатор Мень запрещает Елену Ваенгу и Стаса Михайлова
Зыгарь: Вот как раз, когда вы шли по набережной, вы, услышав, что из какого-то кафе звучала советская поп-эстрада, сказали, что запретили ставить отечественную музыку.
Мень: Нет, не отечественную, а именно вот такую: в плохом смысле слова, попсу.
Собчак: Какого плана? Типа Михайлова, Ваенги? Шансон или что?
Мень: Шансон тоже разный бывает. Дело в том, что вообще музыка играет очень серьезную роль в восприятии любого места проживания человека, и тем более, курортного места. Мы сейчас с вами проходили по набережной. Вот какая музыка звучит, такие и ощущения во многом есть от того курортного места. Когда звучит вот такая вот некачественная попса, давайте вот так вот обобщим…
Собчак: А что такое некачественная попса?
Мень: Ну, тот же Михайлов или Ваенга, я считаю. Но это субъективное абсолютно мнение.
Зыгарь: Как это можно вообще регламентировать? И нужно ли это делать?
Мень: Регламентировать нужно только одним: подходит ли данная музыка к данному конкретному месту. Потому что где-то на молодежной дискотеке, например, в том же городе Приволжске, например, или в верхней части Плеса, пожалуйста, любая, с моей личной субъективной точки зрения, некачественная попса пусть звучит, если она молодежи нравится. Но на набережной, там, где мы создаем атмосферу, приближенную к историческому Плесу 19 века…
Зыгарь: И какая там должна быть музыка?
Мень: Там мы ставим Шаляпина, Утесова, Петра Лещенко и так далее. Это звучит и это соответствует. И, мне кажется, вот к таким деталям нужно подходить более внимательно.
Собчак, Зыгарь и Мень на месте ядерного взрыва
Мень: Это Кинешемский район.
Зыгарь: А где же здесь в Кинешемском районе находится знаменитая деревня Галкино?
Мень: Это которая….
Собчак: Это тот козырь в левом рукаве.
Зыгарь: Страшный триллер, который мы почитали, пока готовились. Ядерный взрыв у вас же был.
Собчак: Ядерный взрыв, «Глобус-1» засекреченный. Я, читая эти материалы, чувствовала себя агентом Скалли практически. До сих пор из прочитанного могу рассказать…
Зыгарь: Уровень цезия в медвежьих экскрементах до сих пор превышает в сотни раз норму.
Собчак: И до сих пор радиация выходит из этих труб, которые превратились уже в решето. Главное, что жители деревни Галкино говорят о том, что уже давно рождаются телята с двумя головами, какие-то чудища и т.д. Я подумала, что у нас же нет традиции таких блокбастеров, может быть, деревня может стать тем местом, где, по легенде, родится первое чудо-юдо.
Зыгарь: История довольно страшная.
Мень: На самом деле, найти бы автора этой идеи, кто придумал в 300 км от Москвы и в двух шагах от Волги проводить ядерные испытания.
Зыгарь: Это в 1971 году было?
Мень: Да. Это, конечно, жуть какая-то. Как же нужно не любить свою страну, чтобы сделать…
Зыгарь: Это недалеко отсюда было?
Мень: Да. В этом лесочке.
Собчак: Более того, насколько я знаю, там сейчас все это совершенно неогороженно. Там разворовали бетонные ограждения, люди даже не всегда понимают, что там нельзя собирать ягоды, грибы.
Мень: К сожалению, там было все выложено соответствующими плитами, которые потом люди растащили себе на участки. Но на сегодняшний день мы с Минатомом вышли на соответствующие переговоры. Мы, к сожалению, не можем тратить областные деньги на решение вот этих вопросов, но в ближайшее время обещают в Минатоме этой проблемой серьезно заняться. Но сейчас пока экологи приходили, смотрели. Пока вот такой катастрофической ситуации, в которой можно снимать блокбастеры, конечно, нет, но и затягивать нельзя. Я просил, чтобы и Минатом не затягивал с решением этих вопросов.
Михаил Мень об усадьбе Дмитрия Медведева
Зыгарь: А элитно-курортная часть началась после того, как сюда приехал президент Медведев? Или благодаря этому?
Мень: Нет, ну, во-первых, нужно сказать, что Дмитрий Анатольевич очень много реально помогает Плесу…
Зыгарь: На набережной висит табличка, на которой…
Мень: Да…
Зыгарь: Написано: «4-го августа 2008 года в Плес впервые приехал президент Медведев».
Собчак: Как будто началась новая жизнь…
Зыгарь: Это такой начальный камень новой жизни…
Мень: Но действительно, когда Дмитрий Анатольевич стал приезжать сюда, это действительно немножко поменяло ситуацию с элитным туризмом. Сюда стали приезжать многие люди, интересоваться. Это, безусловно, нам помогло.
Зыгарь: Столичные чиновники и столичный бомонд…
Собчак: Справедливо тогда вот, допустим, люди эту дорогу ругают к даче Медведева. Может быть, это не такая большая плата на самом деле? Ну, строят дорогу, которая проходит к этой деревне, как она называется?
Зыгарь: Ниловка.
Собчак: Ниловка.
Мень: Во-первых, давайте я несколько слов скажу, что такое Ниловка. Это знаменитая усадьба фабриканта Чернова. Усадьба очень интересная, историческая. Чернов был один из серьезнейших предпринимателей, фабрикант, который много сделал для развития Плеса и Приволжска. И Дмитрий Анатольевич видел эту усадьбу, помог в ее реконструкции и полной реставрации. Помимо этого ряд благотворительных фондов помогают нам с реконструкцией Воскресенского храма, знаменитого храма «Над вечным покоем», Левитановского музея, Музея пейзажей, поэтому здесь, безусловно, поддержка городу Плесу со стороны Дмитрия Анатольевича Медведева идет очень серьезная. Если говорить о той дороге, которая идет в сторону Ниловки, она идет в сторону Милой горы. Милая гора – это наш горнолыжный курорт. И делается это только для того, чтобы поток горнолыжников не шел через центральную часть нашего города, во-первых. Во-вторых, если честно, Дмитрий Анатольевич иногда бывает, не буду скрывать, иногда на усадьбу Чернова он приезжает посмотреть, здесь бывает. Но он, конечно, прилетает на вертолете, ему эта дорога просто не нужна.
Зыгарь: То есть, с этой дачей дорога никак не связана?
Мень: Никак, потому что она ему не нужна.
Собчак: Как же свидетельства очевидцев?
Зыгарь: Злые языки пишут, что это для кортежа сопровождения…
Собчак: Что обыскивают людей.
Мень: Дмитрий Анатольевич, если прилетает в усадьбу Чернова, то прилетает туда на вертолете.
Собчак: Нет, а говорят, что он прилетает, а сопровождающие лица и машины, они приезжают на кортеже. Они же не могут все на 20-ти вертолетах прилететь.
Мень: Да нет, какие кортежи? Там 2-3 машины проедут, они могут проехать и по старой дороге. Это абсолютный абсурд.
Зыгарь: Итак, когда мы прилетали сюда, мы не стали проводить экскурсию по окрестностям. Давайте сейчас вы нам расскажите, где в каком направлении что. Плес у нас остался в той стороне?
Мень: Плес остался вот там. Мы сейчас пролетим над рестораном над этим замечательным.
Зыгарь: Да-да, это будет хорошо.
Мень: Вот сюда, вы видите, пошла дорога направо, потом другая пойдет налево, то есть запланировано.
Зыгарь: Это дорога…
Мень: В Порошино.
Зыгарь: Новая, да?
Мень: Ну, она тоже несколько лет назад сделана.
Зыгарь: Та, которая по слухам…
Мень: Она никуда не ведет.
Собчак: Нет, Порошино, это то, где француз?
Зыгарь: Пишут, что к даче Путина, но мы теперь узнали, что не к даче Путина, а к французам.
Мень: К французскому объекту, да.
Собчак: Но эта дорога ведет прямо к французскому объекту?
Мень: Не совсем. Она ведет вообще вот на ту территорию, где и французский этот объект, и еще ряд объектов, которые будут дальше развиваться. Например, детский спортивный лагерь с красивым названием «Бережок». Здесь запланирован, возможно, третий горнолыжный склон и еще целый ряд спортивных комплексов. Это мы хотим Плес расширять, чтобы он не был зажат в рамках одной этой узкой набережной.
Вот Соборная гора знаменитая. Вот там так называемые присутственные места. Это новый музей, который мы делаем. Он к концу года будет уже открыт. Музей исторический. Здесь будет вся история этих мест, история Плеса, в первую очередь.
Зыгарь: Вот и набережная, куда перестанут пускать машины.
Мень: Да, к счастью, уже очень скоро. Думаю, на следующий сезон мы уже дойдем до этого.
Собчак: А сейчас почему не можете сделать?
Мень: Потому что второй мост, который облегчил бы движение вокруг набережной, пока в ремонте находится.
Зыгарь: А вот на горизонте у нас усадьбы Чернова, да?
Мень: Чуть подальше, да. Собственно говоря, мы ее видим на горизонте. Усадьба Черновых — это историческое место одного из самых известных фабрикантов ивано-вознесенской земли, который много созидал в Плесе. Вот горнолыжные склоны: один и второй. Они еще новенькие, поэтому пока не поросли травой.
Собчак: А где все-таки легендарная дача?
Зыгарь: Вот она, справа.
Мень: Усадьба Черновых знаменитая.
Собчак: Вот с синей крышей, да?
Мень: Нет-нет, желтая с металлическими крышами.
Собчак: Это резиденция Медведева сейчас?
Зыгарь: Ну, не резиденция, но…
Мень: Это не резиденция, это действительно усадьба отреставрирована. Дмитрий Анатольевич действительно любит Плес и сюда с удовольствием, насколько я знаю, приезжает .
Губернатор Мень: неужели из-за Светы из Иваново нужно переименовать город?
Собчак: Но явно вы этому уделяете большое внимание. Но при этом главным брендом, который сейчас знают в большом масштабе, это все равно «Света из Иваново». С этим ничего не поделаешь.
Мень: Ну, что сделаешь. Слов из песни не выкинешь.
Собчак: Ну, а Вам не обидно, что вы столько приложили усилий, стараний, чтобы создать правильный имидж региона, а в итоге все это так?
Мень: На самом деле, конечно, немного обидно, но я не думаю что такая передача, где просто над нашей бедной девочкой издеваются, может серьезно повлиять на имидж. Другое дело, что я действительно отказался сотрудничать с этой передачей, потому что я получал много сигналов со стороны наших людей и по почте, и по социальным сетям относительно того, что люди очень негативно восприняли то, как через призму этой бедной девочки пытаются показать не только Ивановскую область, вообще всю провинцию. И поэтому я, конечно, не мог принять их приглашение. Ну, я не думаю, что это сильно повлияет глобально на наш имидж, потому что уверен, что передача эта летняя, осенью появятся другие передачи. Вряд ли это будет каким-то топом надолго. Но честно скажу, у ивановцев это вызвало достаточно такую нехорошую реакцию.
Собчак: То есть, они сами не одобряют?
Мень: Конечно. Ивановцы гордятся своим краем, гордятся тем, что Иваново – родина замечательных людей: Андрей Тарковский, Александр Роу, маршал Василевский.
Собчак: А вы не думали о том, чтобы переименовать город? Я помню, что когда мой отец через референдум переименовал Ленинград в Санкт-Петербург, это придало невероятный импульс городу.
Мень: Вы знаете, да, тема эта обсуждалась. Тем более что нам не нужно возвращать историческое название полностью, потому что нынешнее название – это половина названия от Иваново-Вознесенск. Нам всего лишь нужно добавить Вознесенск. На самом деле в советское время было принято решение для того, чтобы сильно не возносились, переименовать в город Иваново. Но мне бы не хотелось это делать, что называется, через колено, потому что я хочу, чтобы это решение созрело в большинстве общества. Сейчас даже в журналистском сообществе, с которым у меня хорошие отношения, мы общаемся, тоже есть разные точки зрения. Мне хотелось бы, чтобы это все-таки как-то сформировалось. Я хочу вам сказать, что история со Светой из Иваново сыграла очень серьезную роль в этом вопросе. В социальных сетях, в Twitter, мне приходит огромное количество сообщений, что надо переименовать в Иваново-Вознесенск, тогда не звучало бы «Света из Иваново-Вознесенска».
Зыгарь: То есть, отмыться. Отмыть ущерб, который причинила Света из Иваново только переименованием города. Это действительно колоссальный ребрендинг.
