Обсуждения фильма «Анатомия протеста-2» в Общественной палате и выступление Ксении Собчак (видео)

В Общественной палате прошли обсуждения фильма «Анатомия протеста-2», которые по накалу даже превзошли сам фильм. «Трибуна Общественной Палаты» опять косо посмотрела в сторону Шекспира с его противостоянием между Монтекки и Капулетти и, вдохновившись драматургом, повествует о борьбе оппозиции и власти.

Действующие лица: Анатолий Кучерена, Михаил Островский Владимир Маркин, Сергей Железняк, Ирина Яровая, Ксения Собчак, Владислав Гриб, Иосиф Дискин, Илья Пономарев, Руслан Гаттаров, Максим Григорьев, Сергей Черняховский, Мария Каннабих, Антон Цветков, Валерий Юрьев, Георгий Федоров, Денис Дворников, Ирина Плещева, Дмитрий Галочкин, Максим Мищенко, Сергей Дондо, общественность, журналисты, пользователи twitter.

Пролог.

Кучерена: Уважаемые коллеги, добрый день! У нас оппозиция почему-то опаздывает, как-то не все на месте

Собчак: Попросила бы не обобщать.

Кучерена: А… Ксения Анатольевна, здрасьте! Я Вас не вижу. Я шучу. У нас практически все в сборе, есть часть опаздывающих, но мы начнем нашу работу.

Кучерена: У нас сегодня необычное мероприятие и когда мы принимали решение провести встречу, то мы исходили из того, что в этот раз нам не хотелось проявлять некий официоз, проводить слушания как мы это обычно делаем, а после этого выносить рекомендации. Мы решили провести сегодняшнее заседание в виде круглого стола, для того, чтобы обсудить тему совместно.

Тот фильм, который мы увидели по НТВ каждого из присутствующих в этом зале, наверное, не оставил равнодушным.

Что касается подлинности и качества фильма, мы можем обсуждать это на эмоциональном уровне, как потребители продукции, но есть следственные органы, которые должны дать оценку высказываниям и героям фильма.

Я знаю по отзывам граждан, что к этому фильму многие отнеслись достаточно серьезно.

От Следственного Комитета принимает участие Владимир Иванович Маркин – он руководитель управления, мы принципиально приняли решение никого не приглашать из следователей, сотрудников УВД – эти процессуальные лица должны заниматься своей работой.

Я постараюсь представить тех, кто принимает участие, может не всех, но по ходу тогда…

Справа от меня заместитель первого секретаря Общественной палаты Михаил Владимирович Островский и Гриб Владислав Валерьевич, депутат Государственной Думы Железняк Сергей Владимирович, Гаттаров Руслан…

Кучерена: Не вижу отчества…

Гаттаров: Усманович…

Кучерена: Да, из Совета Федерации. Из ГД Яровая Ирина Викторовна.

Яровая: Анатольевна!

Кучерена: Почему-то у нас сегодня с отчествами проблемы. Я не вижу, присутсвует ли кто-то из прокуратуры!

(голос из зала): Да! Шапиева Ольга Гасановна.

Кучерена: Шапиева Ольга Александрова…, простите, Гасановна. Сегодня мне что-то на отчества не везет! Как посмотрел, что Маркина назвали Владимир Александровичем, так никак не могу справится с этим.

Кучерена: Я не буду всех перечислять, есть таблички и каждый представится, когда будет выступать.

О чем мы сегодня будем говорить? Я очень хочу, чтобы в нашей стране была оппозиция! Моя мотивация очень проста, я, как никто другой, прекрасно понимаю как работают правоохранительные органы, судебная система и органы гос власти. За последние годы работы внесистемной оппозиции могу сказать, что власть, пусть и неохотно, но прислушиваются и некоторые вопросы снимаются. Именно наличие оппозиции позволяет обмениваться мнениями и оппозиции отстаивать те вопросы, которые касаются качества жизни россиян.

На сегодняшних слушаниях мы обсудим, правда это или нет – неважно, как мы относимся к такому явлению, как финансирование оппозиции из иностранных источников. Посмотрев этот фильм, я вернулся к истории и почитал исторические аспекты, которые касаются времен Октябрьской революции. Это мне навеяло тему, что в жизни все повторяется.

Что нам нужно? Нам нужно, чтобы нашу оппозицию финансировали из-за рубежа, или чтобы наше государство наше в виде грантов или субсидий развивало институты гражданского общества.

Я предоставляю слово Владимиру Ивановичу Маркину, чтобы он рассказал, что происходит в рамках доследственной проверки:

Маркин: Я из уважения к Общественной палате приехал сегодня на ваше заседание, хотя все было сказано уже вчера. Вчера был проведен допрос Удальцова, на котором он сказал, то что сказал. Какие-то части этого разговора мы дали в открытый эфир. Есть ли состав преступления в действиях Удальцова и иже с ним – решать следователям, проводится доследственная проверка всех фактов, которые были изложены в фильме, было назачено фоноскопическое исследование.

Добавить больше нечего – вчера все было сказано. Я не хочу ничего уточнять или рассказывать подробности действия следователей.

Железняк: Нужно не столько обсуждать фильм, сколько выработать позицию Общественной палаты, общественных организаций по отношению к сотрудничеству тех или иных сил с иностранными разведками, привлечение криминалитета и бандформирований для решения вопросов, использование в политическом арсенале таких форм революционной борьбы, как подготовка и проведение террористических актов, нанесение вреда здоровью и жизни человека, организация массовых беспорядков.

Можно много говорить о художественных качествах этого фильма. Я хочу расширить дискуссию: приемлемо или не приемлемо для любой политической или общественной силы РФ для достижения свои целей идти на сделку с криминалом, иностранными государствами и т.д. И если не приемлемо, то какие формы защиты мы должны вместе выработать – и с точки зрения законодательства, и с точки зрения влияния институтов гражданского общества?! Как при этом не сузить пространство для выражения собственного мнения, как сделать так, чтобы появляющиеся факты были исследованы, как сделать общественный контроль?

Событие резонансно! Настолько цинично обсуждать то, как организовывать беспорядки, взрывать дороги, убивать людей для того, чтобы остаться в политической повестке – такого у нас не было в современной жизни.

Кучерена: В чем социальный запрос? Есть позиция журналиста, есть правоохранительных органов, которые должны дать оценку действиям. Если журналист выпустил фильм или написал статью и она кому-то не нравится, то мы можем позволить его оскорбить? Это недопустимо. Другой вопрос, если в статье содержится клевета.

Этот фильм вызвал очень много и всякого гнева, и справедливых и правильных вопросов.

Я предлагаю тему обсуждать так: Может ли журналист опубликовать статью? Могут ли быть вопросы к журналисту? Да, конечно могут! Но и правоохранительных органов должны возникнуть вопросы.

Давайте начнем с Ирины Анатольевны. Я, между прочим, давно называю Вас Викторовной и Вы мне замечание не делали.

Яровая: Вы меня просто Ирина называете.

Совершенно очевидно, что известный федеральный канал представляет без купюр видеоматериалы и у каждого человека появляется возможность увидеть, услышать и оценить все – сформировать свое собственное отношение. Попытки играть в «верю, не верю» неуместны, вопрос не в вере журналисту или телеканалу, а в вере самому себе.

Очень важно отличать политику от уголовщины и когда кто-то под прикрытием политики начинает вступать в сговор и за деньги совершать преступления – это уже уголовщина. Если бы мы эту ситуацию имели в любой другой стране, и были бы показаны материалы, в которых идет речь о подготовке и возможности совершения террористических актов, я вас уверяю, что уже проводились бы оперативно-следственные мероприятия.

Тот факт, что материал показан не анонимно, а от имени конкретных журналистов и телеканала – это тоже пример честной гражданской позиция. По сути телеканал обращается сам в правоохранительные органы и говорит: «Следующее слово за вами!».

Сегодня очень важно говорить о том, что сработала система гражданской позиции и заработали правовые процедуры.

Все те, кто пытался недооценивать гражданское общество – сильно ошиблись, и те, кто предполагал, что СМИ будут лить воду на мельницу берущих деньги от тех персон, кто глубоко ненавидят Россию, тоже сильно ошибались. Это значит, что за оппозицией стоят работодатели и за оппозицией не скрывается никакой личной позиции!

У оппозиции есть сейчас только одна возможность: либо быть максимально честными, либо быть разоблаченными

Собчак: Даже как-то неловко после столь пламенной речи про оппозицию вступать. То, что на самом деле происходит, очень хорошо иллюстрирует наша сегодняшняя дискуссия. Вдумайтесь! Мы обсуждаем фильм «Анатомия протеста», вышедший на федеральном канале НТВ, почему-то не на НТВ, а в Общественной палате.

Господин Кучерена задал вопрос: «Может ли журналист опубликовать такие материалы?» Ответ на этот вопрос очевиден: «Конечно же, да!». Он может это сделать только в том случае, когда одновременно с этим другие журналисты могут поставить по федеральным каналам фильм «Анатомия власти».

То, что происходит здесь и сейчас – это удивительное иезуитство. Мы обсуждаем журналистское расследование и пытаемся сместить акцент на то правда это или нет, плохой или хороший господин Удальцов, с того, что существует жесткая цензура и позиция озвучивается всегда только с одной стороны.

Я официально хочу заявить, что я как журналист, очень бы хотела на одном из федеральных каналов сделать документальный фильм «Анатомия власти». Поверьте, материалов более чем предостаточно, но такой возможности у нас нет. Более того, лично у меня нет даже возможности выразить соболезнования в связи с гибелью Марины Голуб, на канале ТВЦ. Одна из ведущих этого канала уже признала вчера, что ей не разрешили позвать Ксению Собчак.

Говорить мы должны именно об этом! О том, что это расследования в одни ворота.

Я считаю, что ручная оппозиция, типа Яблока и ЛДПР, никому не нужна.

Дайте возможность другим оппозиционным журналистам сделать такие же работы и у нас будет предмет для дискуссии!

Я буду говорить о личном опыте – деньги незаконно изъятые из моей квартиры, незаконные фотографии их были представлены по всем федеральным каналам – в 6-ти выпусках в первый день по каналу «Россия 1», «Первому каналу» и «НТВ». Когда СК остановил, что никаких налоговых нарушений не обнаружено только в трех выпусках новостей показали это. Вот как создается негативный фон!

Обсуждать фильм «Анатомия протеста» можно только в том случае, если тут же мы будем обсуждать фильм «Анатомия власти»!

Кучерена: Я понимаю все то, что вы сказали. Тем не менее фильм показан. Ксения Анатольевна, как вы считаете, допустимо ли финансировать оппозицию из иностранных источников?

Собчак: Нет, финансирование недопустимо, вы задаете очевидные вопросы и ответ очевиден. Я не могу отвечать за Сергея Удальцова, я могу отвечать за себя. В этом фильме мне посвящена одна фраза – это клевета по факту. Там сказано, что я много раз в Грузии снимала какие-то программы. В Грузии я была один раз три года назад, когда с Соколовой мы делали интервью с Саакашвили. Это было еще до всяких протестов.

То, что такой акцент делается на фигуре Удальцова, то я не знаю кому это выгодно? Он единственный оппозиционный политик, которого пускают на федеральные каналы и приглашают в передачи. Кому-то выгодно представить Сергея Удальцова с его ультра левыми взглядами как единственного представителя оппозиции. Это не так. Он безусловно видный оппозиционер, но есть люди с гораздо более умеренными взглядами.

Кому-то выгодно, чтобы протест ассоциировался с ультра левыми силами.

Кучерена: По поводу ваших мытарств я очень хорошо понимаю и разделяю вашу тревогу. Но, все-таки, если такой материал оказался в руках журналиста, где сказано, что надо взорвать железную дорогу и захватить власть в Калининградской области (это я из фильма), то такой материал должен публиковать телеканал?

Собчак: По Конституции цензура запрещена. Такого рода материалы можно публиковать, когда рядом можно опубликовать материал другого характера. Я бы хотела опубликовать материал об агитации в Химках, о том, как нас там незаконно притесняют, высаживают из общественного транспорта. Когда я проводила свои журналистские расследования о фальсификациях на выборах никто из федеральных каналов не дал мне возможность рассказать об этом в эфире. Журналистика не подразумевает журналистику в одни ворота!

Железняк: Мы видим представительство здесь всех каналов и говорить о том, что нет возможности высказаться…

Собчак: Давайте посмотрим появится ли такой фильм после того, как тут присутствуют все каналы.

Железняк: Как раз программа Госдеп, которую Вы ведете, в воскресенье будет просить у меня вечером интервью по результатам дня голосования…

Собчак: Прошу прощения, Госдеп по цензурным соображениям была снята даже не с федерального, а кабельного канала и сейчас идет на независимом «Дожде», аудитория которого несравнима. Вы подтверждаете мои утверждения!

Железняк: Для любого творческого продукта есть возможность всегда дойти до потребителя. В соответствии с законом о СМИ редакционная политика неприкосновенна, как и запрет на цензуру. Поэтому ни ОП, ни ГД, ни СФ не может вклиниваться и навязывать редакционную политику.

Яровая: Печально, когда какие-то личные поиски журналиста выдаются за цензуру. Вопрос в доверии или недоверии самих каналов журналисту и его информации. Что касается того, что мы сегодня обсуждаем – то там не просто журналистское расследование! Там материалы о готовящемся преступлении. Речь идет о террористическом акте! Здесь не лютики-ромашки, верю или не верю!

Гриб: Любая политическая деятельность, которая финансируется из за рубежа незаконна и за это подлежит уголовному наказанию, неважно оппозиционные это партии или нет.

У нас скоро будет около 200 партий самый разных направлений, понятно, то нужен серьезный общественный контроль. Мы говорим не об оппозиции, а том, что граждане, вне зависимости от убеждений, должны соблюдать закон и если они его не соблюдают, то спасибо СМИ, мы будем эти ситуации пресекать.

Дискин: К вопросу о том должны ли были журналисты публиковать такую информацию. Ответ очевидный – иначе они бы участвовали в сокрытии преступления и сокрытии его подготовки.

Фильм не привнес ничего нового в вопросах о гражданском обществе. Чего такого мы не знали о Сергее Удальцове?

Во-первых, меня поразило то, что Удальцов говорил, что нужно срочно принять закон о политических партиях, чтобы снять напряжение. И при этом он прилагает усилия к тому, чтобы мирный гражданский протест превратился в нечто отличное – это лицемерие.

Собственные высказывания товарища Удальцова, по-моему, вчера, о том переговоры с гражданами Грузии были о легальном финансировании левого фронта. Он должен знать, что финансирование политической деятельности из за рубежа запрещено, легального финансирования быть не может. Он признал, что было приготовлении к совершению не правового акта.

Вопрос не в том, как будет наказан или не наказан товарищ Удальцов, а в позиции гражданского общества.

Только отмежевание гражданского общества от эксцессов и не правовых действий способно оградить нашу страну от разрушения гражданского мира.

Кучерена: Я бы не хотел обсуждать персональные фигуры, мы обсуждаем саму проблему. Пожалуйста, Илья Пономарев, депутат Государственной Думы. Подготовится Гаттарову.

Пономарев: Спасибо за приглашение. Сразу скажу, что Сергей Удальцов мой друг, товарищ по левому фронту, поэтому мое мнение, наверное, не может быть не предвзятым. не может быть не предвзятым.

Пономарев: Редкий случай, когда я соглашусь с госпожой Яровой вопросы «верю – не верю», это не те вопросы, которые надо обсуждать здесь. Надо идти вглубь и смотреть, что вызвало такую передачу и оценивать правильно или неправильно поступили журналисты, которые выбрали именно эту форму подачи материала.

В материале есть ряд очевидных нестыковок, которые, я надеюсь, надут почву для Следственного комитета. Самый главный вопрос – откуда пленка и какие обстоятельства ее появления? Если это оперативная съемка, то как она попала к журналистам. Если это так, то оперативная съемка попадает не в первый раз и никаких внятных объяснений от правоохранительных органов не следует. Если эту пленку сделали сами журналисты, то это нарушает определенные статьи Уголовного кодекса. Необходимо провести расследования

Пока мы видим, что эти очевидные уголовные преступления не интересуют наши правоохранительные органы, т.к. расследования не происходит.

Мне было бы интересно узнать, если подобная встреча с господином Таргамадзе господина Удальцова имела место быть, то как она могла произойти. В пленке говорится, что встреча была до вынесения решения по делу Удальцова в Ульяновске, это значит, что за пределы РФ выехать он не мог – только в Белоруссию. А господин Таргамадзе наоборот не мог въехать, потому что у нас визовый режим с Грузией.

Переходя к журналистам – публикацией этой не сорваны ли оперативные действия, которые могли бы привести к реальному уголовному делу и уголовному преследованию тех людей, которые участвовали. Понятно, что пленка не может быть доказательством ни в каком уголовном деле, т.к. неизвестно как она получена. Или наоборот пленку слили, чтобы обезопасить конкретных фигурантов от уголовного преследования?

Интересна оперативность реакции правоохранительных органов, хотя по другим вопросам не менее тяжких преступлений, мы получить не может. Например, по «Золотым кренделям» и по делам связанным с коррупцией нет такой оперативности. 10 дней назад мне пришел ответ из СК – они не видят оснований для проведения расследования.

И наконец политический аспект – какой сигнал был подан обществу? У нас есть уличные оппозиционеры, которые поняли, что «Удальцову шьют дело» и его сделают святым; сторонники власти только углубились в мысли, что сотрудничество с оппозицией невозможно.

Сигнал относительно денег – я считаю, что вообще аморально зависеть от любых денег в политической деятельности, это начинает диктовать тебе условия. Аморально брать деньги как у Администрации президента, так и у Березовского, и абсолютно морально брать деньги, если ты от них не зависишь.

Гаттаров: Пример господина Удальцова – это пример человека, кот хорошо знает историю – у него есть кумиры: Ленин, Сталин. Все мы знаем, как эти люди пришли к власти. И на какие деньги это происходило.

(В зале поднимается шум).

Гаттаров: Хочу отметить, что на этих выборах господин Сергей Удальцов был доверенным лицом кандидата от КПРФ Геннадия Зюганова и до сих пор для некоторых является его приемником.

Что касается того, что мы увидели на экране, безусловно, это — уголовное преступление, человек готов на все, чтобы получить власть, он готов на кровь, взять деньги у кого бы то ни было, так очень хочется власти.

Что касается расследования – мы в Совете Федерации на заседании в среду попросили проследить 2 комитета Совфеда за ходом расследования. Если в течение месяца мы увидим, что наши спецслужбы не действуют активно, то мы будем проводить свое парламентское расследование.

Что касается НТВ — я хочу поддержать канал и журналистов. Мы защитим этих людей.

Что касается того, что тот или иной канал плохой, потому что не показывает оппозицию? То оппозиции нравятся только каналы, которые показывают оппозицию в выгодном свете или обливают грязью власть. Если же наоборот, не дай бог какой-то канал про оппозиционеров покажет правду – этих журналистов нужно уничтожить, заблокировать работу канала, как это было после первого фильма.

Что касается порыв оппозиции выйти на федеральные каналы – я хочу сказать, что вчера мой товарищ Дмитрий Гудков вышел на канал, ну чего уж лучше! И что мы увидели? Мы увидели пустоту или даже как кто-то написал звенящую пустоту.

Насколько я помню, оппозиция весной громко завила, что они соберут 100 млн. в месяц и создадут Общественное ТВ в Интернете. И что — сейчас середина октября! Ничего. Пустота.

Григорьев: Это очень сильный моральный удар по оппозиции и самому Удальцову. Меня удивила реакция Ксении Анатольевны и Ильи Владимировича – вместо обсуждения самого предмета, может ли такое быть, Ксения Анатольевна предлагает обсуждать то, что ее не пустили на канал.

Собчак: Простите, я цензуру предлагаю обсуждать.

Кучерена: Давайте мы дослушаем.

Григорьев: … то, что у нее отобрали деньги. Если бы Ксению Анатольевну показывали круглосуточно – у нас была бы специфичная оппозиция. Необходимо обсуждать поведение тех людей, которые были показаны в фильме и поведение самого Удальцова. Давайте не обсуждать проблемы Собчак.

Давайте обсуждать то, что мы видели. Там были представители грузинского государства, грузинских военнослужащих, с которыми мы воевали.

Насколько я знаю, Ксения Анатольевна участвует, а может участвовала в деятельности на пропагандистском грузинском канале «Пик». Я не знаю, правда это или не правда.

Илья Владимирович предложил обсуждать форму и как журналисты себя повели. Надо обсуждать содержание и поведение его друга.

Мы видим повторение того, что было в дореволюционные времена – когда все дозволено, если люди говорят, что они оппозиция и борются с государством.

Обвинение Ксении Анатольевны о том, что мы не обсуждаем проблемы власти. Мы постоянно обсуждаем эти вопросы в том числе, и в Общественной палате.

Это совершенно разные вещи. Мы приходим к ситуации, когда в борьбе с государством дозволено все и мы должны это все вместе остановить.

Собчак: Поскольку все-таки обо мне шла речь. Мне кажется странным, что Вы требуете от меня и от моего коллеги Ильи Пономарева отвечать за действия Сергея Удальцова. Если бы Вы хотели услышать его мнение, то пригласили бы его и задали все интересующие вас вопросы. Это очень странная тактика, Владимир Соловьев ее тоже часто использует, говорить о людях, которых нет с нами и давать им какую-то оценку. Простите, но мы не на школьном собрании и если вы ждете какого-то общего единогласного осуждения действиям товарищей, то вам просто привычнее в советской манере…

Кучерена: Максим Сергеевич.

Собчак: Странно требовать от других людей оценки его действий – я не доверяю телеканалу НТВ, потому что их журналистские расследования имеют однобокую структуру.

Пономарев: Мы не обсуждаем факт того, что было это или не было. Сергей заявил об этом уже абсолютно однозначно

Григорьев: Что это было!

Пономарев: Нет, он сказал, что того что показывалось не было

Григорьев: Он подтвердил, насколько я знаю, факт встречи.

Пономарев: … того, что было на видео не было, Удальцов сказал, что знает этого человека. Если мы говорим о том, что необходимо предотвратить преступление, то надо с самого начала идти в Следственный комитет и…

Григорьев: Вы лично осуждаете Удальцова?

Пономарев: Мне нечего его осуждать, потому что он ничего не делал.

Кучерена: Сергей Феликсович Черняховский, пожалуйста, только регламент. В рамках пяти минут.

Черняховский: Но они говорили по двадцать!

Я бы хотел выразить решительный протест против поведения Гаттарова, которое считаю оскорбительным по отношению к миллионам людей и памяти страны. Как бы негативно я не относился к болоту, но представители власти иногда ведут себя так…

Кучерена: Сергей Феликсович, я вас очень прошу, давайте без личных оценок. Давайте по событию!

Черняховский: Я говорю, что обсуждения должны уважать чувства других политических сил.

Кучерена: Давайте по существу, пожалуйста!

Черняховский: Разумеется, никто из знающих Удальцова и знакомых с его деятельностью не поверит, чтобы он жил на зарплату в 35 или 100 тыс. долларов. Любой политик должен искать финансирования, и левому политику это сложнее делать, чем правому. Кто финансирует Навального, какие олигархи все знают, но это в фильме старались не показать.

Вопрос не в том, брать деньги или не брать деньги у внешних сил. Вопрос в том, на что они будут использованы и сохраняется ли независимость или нет. Если ты берешь деньги, чтобы выйти из войны и уничтожить режим, попирающий народ, то это одно. А если ты берешь их на то, чтобы стать агентом неформальной оккупации своей страны со стороны внешнеполитических сил – это другое.

В отношении НТВ и Таргамадзе. НТВ показало мнимое получение денег Удальцовым и не упомянуло о тех реальных фактах, что Таргамадзе спонсировал журналисткое сообщество начиная с 2004.

Это попытка перевести внимание с близких по духу к НТВ правых политиков Болотной площади на левых. Это попытка отвлечь внимание от тех сил внутри страны, которые ведут антиконституционную борьбу.

Каннабих: Фильм еще будет проходить проверку, но один момент меня озаботил и напряг.

Я дословно привожу: «необходимо посредством привлечения криминальных авторитетов организовывать бунты в колониях, с помощью правозащитников, связь с ними уже установлена».

В пенициарной системе сейчас очень напряженно, идет реформа. 25 тыс. состава были убраны с работы. Поэтому бунты в колониях действительно есть, в последнее время в Челябинске, в Копейске, в Башкирии, в Коми, в Курске.

Т.е. вроде бы то, что было сказано очень похоже на ту действительность, которая есть на самом деле. Каждый день в Общественную палату поступают звонки об убийствах и членовредительсивах.

Мы с нетерпением будем ждать окончания следствия.

Кучерена: Спасибо. Вот в пример давайте возьмем — ровно 2 минуты 45 секунд выступала Мария Вальрьевна! Пожалуйста, Антон Владимирович Цветков. Я засекаю время.

Цветков: Я не хочу обсуждать телеканал НТВ – у нас к ним тоже очень много вопросов. Не только оппозицию, но и офицеров мало показывают по тв. Говорю как глава президиума «Офицеров России» Репортажи снимают, но не показывают.

Вопрос почему пресса показывает оперативные материалы, возможно, из-за того, что СМИ финансируется лучше, чем правоохранительные органы и количество профессионалов там, оказалось большим, чем во власти.

Второй вопрос по поводу финансирования – в принципе много денег на деятельность и не нужно, если тебя поддерживает достаточное количество людей – это из личной практики.

Было или не было это событие? Я в эфире РСН Удальцову на следующий день после фильма задал вопрос: «Так были вы на этой встрече или нет?» и он ответил, что не был. И я ему честно сказал, что раньше он мне импонировал как человек идейный, а больше я вас не уважаю, потому что надо было честно признаться, что он там был.

Кучерена: Антон Владимирович, Вас вызовут в качестве свидетеля.

Цветков: Да, на меня уже подает в суд Гудков.

Кучерена: Спасибо. Пожалуйста, Юрьев Валерий Николаевич, союз десантников России.

Юрьев: Это я?

Кучерена: Да, если вы союз десантников России, то да.

Юрьев: К большому сожалению, я в фильме «Анатомия протеста-2» снимался, но меня не показало НТВ.

Кучерена: Претензии им предъявим!

Юрьев: Потом у меня брали интервью по «Первому каналу» по поводу того фильма, но тоже видимо не вышел фактурой.

Кучерена (обращаясь к Собчак): Ксения Анатольевна, а вы говорите Вас не показывают! Смотрите какие сюжеты

Юрьев: … так как я лицо не узнаваемое, я хотел бы представится – я представляю Союз десантников России. В состав союза входит 167 организаций и юридических лиц. Помимо этого при нем создан 141 клуб. В этом фильме помимо Удальцова, которого я назвал политическим хулиганом, который превращается в политического террориста, помимо него в фильме снимался Миша Вистицкий, которого Ксения Собчак на своих телеканалах «Дождь» показывала, а меня-то забыла пригласить!

Кучерена: Ксения отказала Вам!?! Как-то Вам не везет, я не знаю!

Юрьев: Это к вопросу о цензуре.

Собчак: Простите, при всем уважении, у меня нет канала.

Кучерена: Так что не показали в эфире?

Юрьев: Все видели Вистицкого в фильме в берете, я вам заявляю – он не является десантником! Он является обыкновенным человеком, который служил в мотострелковых войсках

Юрьев: Я сделал запрос и мне все четко расписали.

Каннабих: Так, что он мошенник?

Юрьев: Конечно, мошенник! Я вам официально заявляю. Мы сделаем опровержение.

Позиция союза десантников России такова – фильм своевременный, правдивый. Удальцов это пешка в руках более серьезных оппонентов, примерно, Каспаров, примерно, Навальный.

Нужно дать правовую оценку и надо применять власть. Мы видим это в Ливии, Египте и Сирии – такой же сценарий готовят и нам.

Кучерена: Тут телекамер много, давайте проконтролируем, чтобы показали. Что это такое, телевидение!?

Яровая: Анатолий Григорьевич, Валерий Николаевич говорил не о том, что не доверяет фильму, а о том, что оппозиционное движение привлекает под видом десантников мошенников.

Кучерена: Мы поняли. Пожалуйста, Федоров Георгий Владимирович. Подготовится Дворников.

Федоров: Я один из тех комментаторов, которых показали. На меня Каспаров тоже в суд собирается подавать вместе с НТВ за клевету.

Кучерена: Вам адвокат не нужен?

Федоров: Нужен! Фильм очень серьезный и надо все проверить. Скорее всего, т.к. суда еще не было – встреча реальная, запись была. Я бы не хотел делать из Удальцова террориста. По Таргамадзе, это моя неформальная информация, он связан с либеральным крылом нашего оппозиционного движения – с Немцовым. Грубо говоря, Удальцова кто-то с ним познакомил.

Как мне кажется, эта съемка велась, когда Удальцова «развели на болтовню» и скорее всего со стороны Таргамадзе. Приехать на нашу территорию – больших проблем нет, под любыми паспортами.

Я считаю, что здесь вполне могла быть подстава – Удальцову нужны деньги и можно пообещать что угодно. Меня беспокоит другое, не дай бог сейчас произойдет что в стране, в Калининграде – тогда мы получаем политический терроризм, и либеральное крыло предстает просто ангелами.

Дворников: Мы очень дискредитировали западную разведу, вряд ли она будет подсылать какого-то небритого барыгу для продажи родины. Это очень похоже на рейдерский захват, только большой.

Те суммы, которые озвучивались – это 5% годового бюджета Грузии, и это наши деньги, не иностранные, эти деньги, которые забрали у нас господа, которые уехали. И теперь они хотят присутствовать в политическом поле вот в таком изощренном формате

Железняк: Простите, у меня вопрос к Денису Владимировичу Дворникову. Скажите, а у Вас это на рубашке британский флаг? Если так – это ваша позиция или оплошность?

Дворников: Это моя рубашка.

Кучерена: Вы у нас редко бываете, Сергей Владимирович, у нас и не в таких рубашках ходят.

Дворников: Я очень люблю Великобританию и очень люблю Грузию.

Плещева: Я напомню, что на первой съемке Госдепа, мне на даст соврать Ксения Анатольевна и Максим Мищенко, Сергей Удальцов сказал, что он готов как и Ленин взять деньги за границей и сделать на них революцию. Я не знаю, вышло ли это в эфир или нет.

Собчак: У нас прямой эфир и выходит все. Это была позиция Сергея Удальцова, я выступала как журналист.

Плещева (к Собчак): Это как раз к вопросу о «мог – не мог» и может ли журналист показать это в эфире.

О свободе слова, уж извините, Ксения Анатольевна, сегодня все к вам апеллируют. Вы говорите о том, что невозможно показать «Анатомию власти». Я абсолютно согласна, мы когда обсуждаем в Общественной палате проблему власти, дискутируем, оказываем адресную помощь, я потом включаю каналы и как-то не могу найти это на каналах. Может давайте тогда скооперируемся? Ваш эпатаж, наше конкретное знание проблем. И пусть попробуют федеральные каналы отказаться, в конце концов, CNN то вас поддержит.

Собчак: Помимо эпатажа я с удовольствием также скооперируюсь со своими знаниям, готова предоставить журналистские расследования. Давайте проведем эксперимент по времени – у нас есть месяц. Я обращаюсь ко всем федеральным каналам, я готова за свой личный счет такой фильм «Анатомия власти» сделать, при условии, что мне будет предоставлен эфир не на кабельных каналах, а в федеральном вещании. Спасибо за предложение.

Кучерена: А кто будет сценаристом?

Собчак: У документальных фильмов обычно есть не сценарист, а автор фильма. Я готова выступить в этой роли и собрать группу экспетов

Кучерена: Если мы пожелаем, мы можем войти в эту группу авторов?

Собчак: Я боюсь, что тогда начнут звучать слова, я тут записала: «барыги революции», а это чуть не наш уровень документалистики.

Галочкин: Я не надеялся, что предоставят слово представителям профсоюзного сообщества. Мы обсуждали и на съезде и на советах – у нас должна был историческая память и мы должны не допустить 17-й год, чтоб Россия умылась кровью.

Фильм правдивый и я думаю, что должно быть уголовное преследование.

Мищенко: Говори правду, только правду, но никогда не говори всей правды – есть такое мудрое изречение. И НТВ так и поступило. Я, честно говоря, этот фильм не досмотрел, потому что для тех, кто занимается уличной политикой – это просто банальности.

Мне кажется, что в этом фильме не упомянут важный тренд, который возник в обществе. Я ощутил этот тренд, когда пришел в мэрию и сверху на меня бросился Илья Владимирович Пономарев в статусе депутата ГД.

Голос из зала: И что, укусил?

Мищенко: Нет, не укусил.

Кучерена: Вы под впечатлением до сих пор?

Мищенко: Эти впечатления более сильные, чем весь этот фильм. Я жду следующей серии фильма и надеюсь, что она будет интереснее и, возможно, Ксения Анатольевна, ваш фильм после этой серии уже не понадобится.

Кучерена: Слово Сергею Анатольевичу Дондо – Коммунистическая партия РФ.

Дондо: Политическая партия «Коммунисты России»

Кучерена: Ах, коммунисты России?! Извините, у меня так написано.

Дондо: Дорогие товарищи, мир стал свидетелем проплаченных США Оранжевых революций. Оранжевая угроза нависла и над Россией, богатейшей кладовой нефти и пресной воды. Мы – коммунисты России, патриоты своей родины и не хотим, чтобы Россия стала колонией запада.

Особенно мы возмущенны действиями пятой колонны – белоленточников-оранжистов, типичный представитель которого Сергей Удальцов. Если верить в подлинность фильма, то Гивия Таргамадзе дает Сергею Удальцову деньги на проведение оранжевой революции в России.

(ропот в зале)

Своим предательством Сергей Удальцов оттолкнул от себя всех коммунистов. Если будет доказан факт передачи денег, то его надо судить за измену родине! Я буду требовать немедленного ареста Сергея Удальцова и высшей меры наказания.

Саакашвили – грязный делец ЦРУшной разведки, атаковавший Абхазию и Осетию.

Кучерена: Сергей Анатольевич, посмотрите на меня

Кучерена: Своими словами, что касается фильма.

Дондо: Заканчивая выступление, хочу заявить – нет агентам США и НАТО! Нет пятой колонне! Люди, будьте бдительны!

Собчак: Браво!

Кучерена: Предлагаю подвести итог.

Яровая: Сегодня самый главный вывод: маски сброшены!

Дискин: Главный вывод – времена, когда политику можно действовать с цинизмом заканчиваются. Без нравственного фундамента политику делать нельзя.

Собчак: Я пишу сейчас как раз в твиттер о том, что мне это напоминает времена пленумов СССР и осуждения Госдепа. Такая риторика оскорбляет мой интеллект.

Кучерена: Мы ратуем за разные мнения – кто может сказать, кто может речь зачитать.

Железняк: Три очевидных вывода: политика несовместима с криминалом. Второй – необходимо, чтобы политические силы в России представляли интересы граждан России. Третий – скажи мне кто твой друг и я скажу, кто ты.

Пономарев: То, что сегодня происходило – это беспредельный цинизм. Мы рискуем потерять то рациональное зерно, которое появилось с белоленточным движением – это рост интереса к политике. Эта передача показывает, что политика – это грязное дело, и мы с вами делаем ее еще грязнее.

Кучерена: Я рад тому, что несмотря на разные мнения, мы с вами собрались не зря.

Присутсвующие удаляются для вынесения общественного приговора.

Занавес.

Эпилог.

(Выходит генеральный директор «НТВ» Владимир Кулистиков и читает собственные стихи, посвященные «Анатомии протеста-2» и главному редактору радиостанции «Эхо Москвы» Алексею Венедиктову).

Кулистиков:

Маджари — квас из винной бочки,
Чурчхела — жвачка из резины.
Не от того ль в 8-м годочке
Бежали робкие грузины?

Зря их главком на горы лазал!
Зря форму под marinesпошили:
При виде русского спецназа
Свой галстук съел Саакашвили.

Спасли его старанья Штатов,
Француз, пред коим он пластался,
И то, что в стане супостатов
Он без симпатий не остался.

Мой друг по холдингу до гроба,
Лексей Лексеич Венедиктов!
Вам всякий скажет: «Гамарджоба!»
В тени колхидских эвкалиптов.

И там Вас ждет не для потехи
Все та же важная особа:
Ведь жизнь с рекламою на «Эхе»
Ему сплошная Тбилисоба!

P. S. Нельзя ж, однако, не заметить —
Радийный мир угрюм и тесен:

Начнешь на Нобелевку метить,

А угодишь под Машу Гессен.