Новости о пластических операциях Ксении Собчак страна узнает из изданий холдинга «Ньюс медиа-Рус». Но наши подруги хотели спросить владельца холдинга о другом: как ему не стыдно?
Собчак Добрый вечер, Арам Ашотович, спасибо, что заглянули к нам.
Габрелянов Добрый вечер!
Соколова Как поживает вверенное вам почтенное издание?
Габрелянов Какое?
Соколова «Известия».
Габрелянов Отлично поживает.
Соколова А с виду совсем наоборот. Вам не страшно было браться за это дело?
Габрелянов А почему мне должно быть страшно?!
Соколова Легендарная газета, за которой стоит вся советская история. А тут вы со своей репутацией…
Габрелянов Я уже не раз говорил, что «Известия» мы взяли на пять лет. По сути, мы взяли в аренду торговую марку. Через пять лет мы ее вернем владельцам ЗАО «Известия». Если они захотят.
Соколова Но за пять лет вы превратите ее в то же самое, во что превращаете все остальное.
Собчак Моя коллега, возможно, хочет сказать, что у вас слишком мало опыта, чтобы возглавлять серьезное издание. Да, Ксюша?
Соколова Ну да. Была просто скучная старая газета, а будет говно.
Габрелянов Почему вы так говорите?! Мы сделаем самую лучшую газету! Когда я в «Известия» пришел, там так было. Приходит кто-нибудь и спрашивает: «Можно опубликовать эту заметку?» А ему отвечают: «Можно. За тридцатник евро».
Соколова Ох, не там я заметки публиковала!
Собчак Вы говорите неправду. Я сама писала в «Известия», когда меня об этом просили, и ни про какие деньги речь не шла.
Габрелянов С вами – не шла! Но приходили специальные люди, размещали заметки… Что вы мне рассказываете?! Хотите сказать, что «Известия» – это святой источник?!
Соколова Не источник, но черты советской священной коровы у этого издания присутствовали. Пока вы не взяли дело в свои натруженные руки. Кстати, руки не дрожали? Священный трепет не пробегал?
Габрелянов Нет, не дрожали. Потому что я знаю, что с этой газетой делать!
Соколова Перед наглостью я пасую.
Собчак Откуда вы знаете?! Приведите пример вашего предыдущего бизнеса, связанного с большим серьезным изданием.
Габрелянов Я был мастером по ремонту швейных машинок! Потом я, по вашей логике, не должен был поступать на факультет журналистики МГУ, потому что я же – мастер по ремонту швейных машин, а папа у меня – простой работяга-каменщик, он не умел писать и читать по-русски, он армянин из Дербента. А вот я набрался наглости и поехал поступать на факультет журналистики МГУ.
Соколова Меня поражает эта тяга к печатному слову! Откуда она в вас?! Вот вы по своему темпераменту – симпатичный удачливый коммерсант.
Меняли бы себе гандоны на гвозди и жили припеваючи. Зачем вам все это – газеты, журналистика?
Габрелянов Я был еще пионером, писал в «Пионерскую правду» стихи о том, как сломали пальцы Виктору Харе. Вы хоть знаете, кто такой Виктор Хара?!
Соколова Знаем.
Собчак То есть вы практически несостоявшийся поэт. Есенин!
Соколова Я подозревала, что в основе коллизии лежит графомания. Бинго!
Габрелянов Вы сейчас про что? Вы по какому принципу обвиняете?! Потому что я родился в бедной семье? Или я по национальности не подхожу?! Не дорос, может, до вас, интеллектуалок?! Я вас понять не могу.
Собчак Я вам расскажу. Вот смотрите, было бы логично, если бы у нынешнего начальника общенациональной газеты, поднявшегося из низов, плоти от плоти народа, была такая биография: чинил машинки, окончил факультет журналистики, пришел в газету «Известия», сначала младшим редактором, потом старшим. А потом – раз! – и стал хозяином издательства.
Габрелянов Я был младшим редактором газеты «Ульяновский комсомолец», между прочим, серьезного издания.
Собчак Похвально. Но зачем же вы бросили эту высокоинтеллектуальную работу ради целлюлита Распутиной и лобковых волос Пугачевой?! Поверьте, с таким бэкграундом приобретение газеты «Известия» выглядит довольно нелепо.
Габрелянов Почему странно-то? И то и другое журналистика, только разных типов.
Соколова Как интересно. То есть вы считаете, что есть некая первооснова журналистики, овладев которой, вы сможете одинаково успешно писать и издавать газеты про сиськи, политику, индекс Доу-Джонса и т. д.?
Собчак Исходя из этой логики, продавец шаурмы легко может возглавить мишленовский ресторан.
Габрелянов Есть примеры. Продавец игрушек стал же самым богатым человеком мира.
Собчак Да, но продавать игрушки – не значит создавать интеллектуальный продукт. Бизнесмен не обязательно интеллектуал.
Габрелянов Почему это, если он крупный бизнесмен?
Соколова Полагаю, мы добрались до сути. Вам кажется, что вы достаточно разбираетесь в издательском бизнесе, чтобы привести к успеху общенациональное общественно-политическое издание. Между тем вам для этого не хватает образования, опыта, редакторской и журналистской квалификации.
Габрелянов Подождите, но я – человек, который собирает команду, находит правильных людей! В журналистике я разбираюсь.
Соколова Что наводит вас на эту мысль? Возможно, вы хорошо пишете заметки?
Габрелянов Отлично! В свое время я был лучшим репортером Ульяновской области.
Соколова Приведите пример вашей нашумевшей заметки.
Габрелянов Да сколько угодно! Тогда.
Соколова Хотелось бы сейчас.
Габрелянов Сейчас я не пишу.
Собчак Почему же, если у вас такой дар?
Габрелянов А у меня сейчас другая профессия. Я сейчас редактирую. Воспитываю людей, учу. Я же редактор. Вот «Лайфньюса» кто редактор? Я!
Соколова В области оперативных новостей вы действительно лучший. Этого не отнять.
Габрелянов Спасибо.
Соколова Но зачем вам «Известия»?!
Габрелянов Ты уже третий раз задаешь один и тот же вопрос «Зачем вам…»! Мне это интересно. Я хочу взять бренд, который убит, у которого бешеные падения тиражей, у которого ничего нет, я хочу взять и сделать из него суперскую газету. Пройдет год-полтора, и я это сделаю! Потом вы придете и скажете: «Зачем ты телевидением занимаешься?! Ты же занимался «Известиями», зачем, блин, тебе телевидение?! Ремонтируй свои швейные машинки».
Соколова У вас какой-то комплекс, в самом деле, будто вас заставляют ремонтировать швейные машинки.
Габрелянов Человек хочет развиваться. Ему хочется сделать что-то новое, может быть.
Собчак Это похвально. Но что вы с вашим… сисечно-писечным бэкграундом можете дать газете «Известия»?
Габрелянов Я даю! Почитайте газету.
Соколова Там читать нечего.
Габрелянов Ну вот вам и нечего.
Соколова Если мне нечего, значит, газета плохая.
Габрелянов С чего вы решили, что можете оценить?
Соколова На сегодняшний день я – лучший журналист в этой стране.
Собчак Она всегда хвастается.
Габрелянов А, ну понятно. Нормально. У меня была такая Наташа Осс, которая пришла ко мне, дала визитку и говорит: «Арам Ашотович, учтите, я лучшая журналистка «Известий», любимый автор Пети Авена». Я ей говорю: «Работай, пожалуйста». А она: «Я люблю работать во Франции, у Средиземного моря, делать репортажи». Понимаете?! Я Наташе Осс сказал: «А мы любим, чтобы, когда падает самолет, наш журналист немедленно выезжал, работал в поле, а наутро выходила заметка».
Соколова И элегантно оттеняла сенсационные новости о том, что певец Шура сделал вагинопластику, а бабушка Федорова съела топор.
Габрелянов Это – другое!
Соколова Ну почему же? Для вас и то и другое – журналистика.
Собчак По поводу вашего профессионализма, который отметила Ксения, у меня заготовлена убийственная подборочка. Я давно вас хотела спросить, почему вы печатаете такое чудовищное вранье?!
Габрелянов У нас бывают ошибки.
Собчак Вы что думаете, мы просто так вас не любим?! У меня всегда от Габрелянова потери и убыток! Вы же врете нагло.
Габрелянов А ты когда-нибудь сама разве признаешься, что что-то было? А когда ты целовалась с Капковым на видео?
Собчак А что ужасного в поцелуе с Капковым?
Габрелянов Так разве мы врали?
Собчак Целовалась ли я когда-нибудь с Капковым? Да, целовалась. Я не говорю, что вы врете всегда. Но вы действуете по правилу Киссинджера, который писал в книжке American Diplomacy: «Когда кого-то надо очернить, закон пиара работает следующим образом. Про человека надо сказать: он вор, ест детей и курит. И если завтра увидят, как он курит, то автоматически поверят всему остальному».
Габрелянов А может, дело в том, что тебе нужно пиариться?
Собчак О да! Мне нужно. (Достает бумаги.) Можно, я зачитаю? Отрывок с портала Lifenews от 8 августа. Предыстория: весь месяц я работала, у меня вообще не было отпуска в этом году, есть все билеты, паспорт, отметки. В этом году меня не было в Москве три дня, я была во Франции, где тоже работала. Итак, читаем. «Самая скандальная теледива страны решилась на хирургическое вмешательство. Ксения Анатольевна исправила свой знаменитый подбородок. Операция по ментопластике проходила в одной из элитных пластических клиник в Германии (где я не была уже лет пять) под общим наркозом. Процедура уменьшения подборочной кости является одной из самых сложных в пластической медицине, и Ксения обратилась за помощью к зарубежным врачам».
Соколова потрясенно разглядывает Собчак.
Собчак Так вот, дорогой Арам. Операция ментопластики занимает полгода. Три месяца человек ест через трубочку, носит внутренние брекеты. Это серьезнейшее, опасное вмешательство, которое чаще всего делают по показаниям. На хрена вы это обо мне написали?! Я – молодая женщина, у меня есть личная жизнь. Какого, блин, черта…
Габрелянов Ты наверняка была счастлива! Опять на первой полосе «Твоего дня»! Кайф! Ты же все понимаешь – ты сделала себя сама.
Собчак Так что мне, ради появления в вашей газете с целью самопиара теперь вагинопластику делать?!
Габрелянов А это мы в интервью у Капкова спросим.
Собчак Шутить можно сколько угодно. Но я вам доказала, что в вашей газете работают непрофессионалы. И вы – непрофессионал.
Габрелянов Это лажа, конечно. Просто люди, я думаю, увидели, как ты прекрасно выглядишь, и стали думать: «Что же она так хорошо выглядит?». За тобой следят журналисты. Это шоу-бизнес. Сидела бы в какой-нибудь фирме, банке, не лезла бы в шоу-бизнес. Но ты же залезла, понимая, что есть издержки.
Соколова Это все равно, что говорить, что если девушка надела короткую юбку – это повод ее изнасиловать.
Габрелянов Признаю. Будем разбираться. Если в «Известиях» такое будет, вы мне скажете.
Соколова Боюсь, говорить будет поздно. С вашим подходом вы так или иначе превратите газету в говно.
Габрелянов Ну поплачьте, если вам газету жалко! Возьмите старые «Известия», положите перед собой и плачьте, чтобы слезы капали! У меня был случай: когда Алла Борисовна разводилась с Киркоровым, мы дали в «Жизни» информацию, что они разводятся. Алла Борисовна с таким же пафосом, как
Собчак сейчас, на сцене рвала газету и орала: «Суки, все врут, я не развожусь!» Соколова Вы намекаете на то, что Собчак все-таки раздробила челюсть?
Габрелянов А почему вы все время называете меня непрофессионалом?! Непрофессионал не сделал бы два миллиона тиража! Сказки мне не рассказывайте! Не цепляйтесь за какую-то заметку! Я хороший журналист и хороший бизнесмен.
Соколова Если все время повторять слово «халва», во рту не станет сладко. Вы сами только что признали, что печатаете лажу. Лажу печатает плохой редактор. Но тот, кто может продать лажу тиражом два миллиона ежедневно – хороший бизнесмен.
Собчак Хороший бизнесмен – это талант. Глядя на вас, я могу сказать, что вы владеете этим талантом.
Соколова Только будьте честным до конца и признайте очевидное: ваш талант никакого отношения к журналистике не имеет.
Габрелянов Э, давайте две красивые молодые девушки старика армянина будут учить жизни.
Собчак Не сбивайте нас с толку грубой лестью.
Габрелянов Поверьте, я разбираюсь в журналистике! Это моя профессия. Перед тем как запустить телеканал, мои ребята провели кучу времени на «Скайньюс» в Лондоне. Мы изучаем чужой опыт. Вы думаете, мы «Дом-2» поставили и развлекаем людей, что ли? Нет! Мы делаем журналистику.
Соколова Это не журналистика. Это бизнес.
Габрелянов Это бизнес на журналистике.
Соколова Ну наконец-то. Признали очевидное.
Габрелянов А для вас не так?
Соколова Для меня не так. Я не делаю бизнес на профессии. Это означает, что я предпочитаю работать за обычную зарплату в издании, которое мне позволяет делать журналистику высокого качества, не продаваться и не врать, нежели получать высокие или сверхвысокие доходы, развивая жестко цензурируемые, подконтрольные государству или «желтые» медиа. При этом моя квалификация легко позволяет мне и то, и другое. Просто мне интереснее делать классную журналистику, чем делать деньги на плохой журналистике.
Деньги из говна умеют извлекать многие, а хороший репортаж могут сделать единицы. Для этого нужны ум, талант, вкус, образование, сочувствие к людям. Мне приятно демонстрировать таким, как вы, что у кого-то здесь эти качества еще остались. И за бабло они не продаются.
Габрелянов То есть вы со мной берете интервью, чтобы на стенку повесить?! Или для того, чтобы журнал продать?
Соколова Если бы я что-то хотела продать, то, вероятно, продавала бы нефть, а не работала в малотиражном печатном издании.
Габрелянов С вами все ясно. Но вот если бы Ксюша не хотела что-то продать, она давно бы делала передачи про Эрмитаж.
Собчак Неправда. Это разные вещи. Например, в GQ я работаю за самую маленькую зарплату по сравнению с другими моими доходами, и при этом эта колонка – мое самое любимое занятие.
Габрелянов Ну что за шовинизм у вас? В журналистике российской есть два типа людей. Есть тип пахарей. Например, Володя Яковлев, красавчик, который сделал «Коммерсантъ». Я его уважаю безмерно, он умница. Есть Венедиктов, умница, красавчик. А есть люди, как Паша Гусев, который меня больше всех ругает. Паше досталась газета с тиражом в миллион, и вот он весь на пафосе: «Пришел «желтушник» Арам, взял газету «Известия»! А я сегодня смотрю, по медиаопросам «Известия» вышли на третье место после «Коммерсанта» и «Ведомостей». Заделав «Российскую газету», «МК» и все такое прочее. Вот Арам пришел и с нуля все создает, как Яковлев и «Эхо Москвы». А некоторым дали газету тиражом миллион экземпляров, а они ее засадили до 250 тысяч. Еще пример расскажу, красивый. Ужинал у Владимира Владимировича Путина. Все редакторы сидят. Путин со всеми разговаривает. Каждый из них говорит, какая трагедия в СМИ, как все плохо, надо снизить налоги, мы подыхаем. Бедный Владимир Владимирович отбивается и так, и сяк. Говорит: «Ну вы понимаете, тяжелая в стране ситуация». Сели в самолет, возвращаемся, прилетаем во Внуково-3. Арама встречает БМВ, всех, кто жаловался, встречают «бентли», джипы охраны, «майбахи». Я тоже могу себе купить «майбах», не вопрос. Я говорю о лицемерии. Какого хрена вы ноете?! Здесь говорят одно, с Кремлем – другое, на фейсбуке третье!
Собчак Вы же тоже в этом лицемерии живете. Вы – часть этого лицемерия.
Габрелянов Нет, я никогда не вру.
Собчак Да ладно! Вы прекрасно знаете, кого ругать можно, а кого нельзя. Если мы возьмем любую газету…
Габрелянов Все журналисты в этой стране знают, кого ругать можно, кого нельзя. Несколько дней назад я был в одном очень большом кабинете, в Кремле. И слышал, как главного редактора одной очень крупной газеты, из тех, что вам так нравятся, пялили по телефону так, как меня никогда не пялили.
Соколова А вас пялят?
Габрелянов Пялят всех.
Соколова Перед вами сидит журналист, ни разу не подвергавшийся цензуре.
Габрелянов А вы редактор крупного ежедневного издания?
Соколова Нет. По той причине, что не люблю, когда мне навязывают извращенный секс.
Габрелянов В основном я пишу то, что мне нравится.
Собчак Это неправда. Вы, например, не поставили фото чиновников в Куршевеле.
Габрелянов Вранье чистой воды! Вот сейчас ты врешь, и прошу это в интервью оставить. Не может быть такого!
Когда была монетизация, вице-премьер Жуков купался с вами вместе, кстати, в Дубае. «Твой день» это опубликовал на разворот.
Мы даже опубликовали президента у Пугачевой на дне рождения, о чем ты говоришь!
Собчак Так это вам согласовали.
Габрелянов Нет.
Собчак То есть вы этот материал с Тимаковой не согласовывали?
Габрелянов Я тогда с Тимаковой даже знаком не был.
Собчак То есть вы можете взять и президента опубликовать?
Габрелянов Мы можем что угодно опубликовать.
Соколова Давайте на спор. Я завтра вам принесу заметку. Полностью доказательную. Сенсационную. Рейтинговую. А вы ее опубликуете, невзирая на лица.
Габрелянов А вы ее опубликуйте… самая правдивая газета, по-вашему, какая? «Коммерсантъ»?
Собчак Так «Коммерсантъ» нам не заявляет в интервью, что они могут публиковать все что угодно.
Габрелянов А вы их и не приглашаете, потому что с ними не интересно.
Собчак Конечно, куда им до вас!
Габрелянов Вот вы меня ругаете, а сами используете «желтые» таблоидные методы!
Собчак Разве? Мы что, написали, что вы себе член нарастили?! Вот слабо написать, что кто-то из нашего руководства член себе нарастил? Что-то я не припомню, чтобы вы писали про целлюлит жены какого-нибудь чиновника. Вот газета The Sun спокойно о чиновниках пишет.
Габрелянов Газета The Sun ни одной плохой заметки не напечатала про Гордона Брауна! А знаете, почему? Потому что это бизнес. Мердок со своим каналом наехал на Обаму. И его начали воспитывать.
Соколова О, как я люблю наш народ! Ну почему, почему вам кажется, что весь мир живет в такой же унылой помойке, как вы?! Сколько я слышу этой х…ни про страшную цензуру на ВВС и СNN?! Про секретные совещания в Белом доме, где «пялят» главного редактора The New York Times?! Это такая же бредятина, как то, что ваша деятельность имеет какое-то отношение к журналистике…
Габрелянов Когда американские и английские войска зашли в Белград, ваша любимая газета The Sun, которая пишет правду, должна была написать, что американцы зашли в чужую страну, сволочи подлые. Это же либеральная точка зрения.
Соколова А зачем The Sun об этом писать, она же таблоид?
Собчак Конкретно The Sun этого не написала, а другие написали.
Габрелянов И у нас так было, когда Россия воевала с Грузией! «Эхо Москвы» давало свою точку зрения.
Собчак «Эхо» – разрешенная оппозиция.
Габрелянов Вы сейчас кого критикуете, меня или власти страны? Я занимаюсь журналистикой.
Соколова Мы же уже выяснили, что вы занимаетесь бизнесом.
Но опасность в том, что с вашим напором вы действительно скоро превратите чахлые остатки местной журналистики в медиаимперию «Говножизнь».
Хотя, может, туда этой журналистике и дорога… Но что касается вас, то, по-моему, вы перешли свой «порог компетентности».
Собчак Я мудро молчу, потому что не хочу, чтобы в тот день, когда Габрелянов станет хозяином всей прессы в России, про меня написали, что у меня деревянные ноги и железные зубы.
Соколова А про тебя уже написали. Тебе терять нечего.
Габрелянов (миролюбиво) Ну послушайте, может, я и правда перешел потолок, это же никто не знает.
Соколова Почему? Есть четкие критерии.
Габрелянов Твои. Вот какой журнал тебе нравится?
Собчак Например, Яковлев делает журнал «Сноб». Можно по-разному к нему относиться, но там есть замечательные статьи и расследования. Это журналистика. Это люди делают не для того, чтобы втюхать кому-то лишнюю газету или лишний клик на сайте.
Габрелянов Яковлеву Прохоров дал 100 миллионов долларов.
Соколова Яковлев мог сделать на них штук десять «желтых» газет и телеканал в придачу. Вскоре удвоил бы инвестиции.
Собчак Тем не менее он предпочитает делать качественный журнал.
Габрелянов Мне никто ничего не дал. Я приехал сюда один.
Соколова Кстати, расскажите, как это было. Этапы пути в журналистику.
Габрелянов Приехал в Москву в 1991-м. До этого жил в Ульяновске, работал помощником ответственного секретаря. Вы же молодые, не помните. А у нас еще фотографии были на железках. И у меня был редактор, который говорил: «Руби это клише». И нужно было бежать на 4-й этаж, там стоял станок, чтобы рубить эту железку. Потом я был младшим корреспондентом, корреспондентом. Потом меня исключали из партии за заметку о том, что парня из детского дома поселили в хлеву.
Соколова То есть вы подавали надежды в профессии?
Габрелянов Я написал шикарную заметку, за которую меня из партии исключали. Потому что на родине Ленина нельзя было такое писать. Я говорил, ну как нельзя, если это существует?!
Соколова Вы сейчас, кстати, сформулировали главный принцип журналистики. Из вас мог бы получиться хороший репортер.
Габрелянов И вот за это меня чуть было не исключили из МГУ, но я был умный журналист, я тому парню дал почитать и сказал: «Подпиши, пожалуйста, что это ты сказал». Вот он подписал, и меня не посадили. Вот чем я тогда занимался. Я понимал, что нужно делать западный стиль журналистики.
Соколова А что вы тогда подразумевали под западным стилем журналистики?
Габрелянов Вот, как Ксюша говорит, это «таблоидная» журналистика. Я был старостой курса. Был любимым студентом Ясена Николаевича Засурского, можете у него спросить. И вот я пошел в спецхран… Да вы даже не понимаете, что такое спецхран!
Соколова Книгохранилище по допуску. Почему вы думаете, что разговариваете с марсианами?
Габрелянов Там хранились западные газеты, они не были в открытом доступе. Я пошел к Ясену Николаевичу, обманул его. Говорю: «Ясен Николаевич, хочу в спецхран». Он говорит: «Да, а Круглов знает?» Это был куратор от КГБ. «Конечно знает». – «Точно знает?» – «Конечно». Я пошел к Круглову, показал подпись Засурского, он подписал. Ходил, читал, изучал. Пока все с бабами шуры-муры вели, я этим занимался, мне было интересно.
Соколова Вы читали на языках?
Габрелянов Нет, я языки плохо знаю. Там была переводная база.
Соколова Какой вам журнал понравился?
Габрелянов Я не помню названия, если честно. Там газет не было, это были как бы книжки, уже переведенные. Я охреневал от стиля. Это было немного похоже на газету «За рубежом». А в городе Дербенте два человека выписывали газету «За рубежом» – я и первый секретарь горкома партии.
Собчак А жена у вас чем занималась?
Габрелянов Она окончила факультет журналистики МГУ.
Собчак У вас, наверное, патриархальная армянская семья…
Габрелянов Жена у меня русская, Галина Александровна.
Собчак А Галина Александровна никогда вам не говорила: «Арам, любимый, что ты х…йней страдаешь»?
Габрелянов Часто говорит. Она окончила школу с золотой медалью и МГУ с красным дипломом. Сейчас я ей говорю: «Читай «Известия», не парь мне мозг». А тогда я говорил: «Иди читай «Коммерсантъ», что ты мне паришь мозг?!». У меня два сына окончили факультет журналистики МГУ, и оба ругаются со мной.
Собчак Сын у вас занимается порталом как раз, продолжил семейный бизнес.
Габрелянов Старший занимается журналом детских комиксов, который сейчас вышел.
Собчак То есть он решил уйти во внутреннюю эмиграцию.
Габрелянов Это семья, разные отношения, разные взгляды.
Собчак Хорошо, а были люди среди вашего ближайшего окружения, которые из-за вашего бизнеса перестали с вами общаться?
Габрелянов Я что, плохой человек?! Я прекрасный друг. Я прекрасный семьянин. Мои сотрудники во мне души не чают.
Собчак То есть никто вам не сказал: «Знаешь, Арам, твой бизнес для меня неприемлем. Ты занимаешься грязным делом»?
Габрелянов «Ньюс медиа» – единственная компания в России, которая каждый год своему лучшему сотруднику покупает квартиру в Москве. Мы оплачиваем лечение. Мы заботимся о своих сотрудниках!
Собчак Лечение? Вы вообще о чем? Я тоже работаю в организации «Серебряный дождь», которая всем сотрудникам дает страховку.
Габрелянов Ну, вы задаете вопрос, отвернулись от меня сотрудники или нет?
Собчак Я не о сотрудниках. Я о друзьях.
Габрелянов Мои друзья со мной работают.
Собчак Я объясню свой вопрос. Если завтра, например, ко мне придет Соколова, которую я очень люблю, и скажет: «Ксюш, такая фигня, я теперь стриптизершей работаю, приходи».
Габрелянов Ты перестанешь с ней здороваться, да?!
Собчак Здороваться не перестану, но сначала удивлюсь, напрягусь, а потом, наверное, подумаю, что наши пути разошлись.
Габрелянов А если у человека есть брат, и, например, он стал наркоманом?!
Собчак Хороший пример. То есть вы понимаете, что в этой ситуации вы и есть брат-наркоман?
Габрелянов Ну то есть вы хотите сказать, что, если ты наркоман – ты мне не брат?
Собчак Брата надо отучать от дури.
Габрелянов Нет, надо сказать: «Ты мне не брат»?!
Собчак Надо сказать: «Наркотики – зло. Не надо употреблять наркотики». Примерно так мы вам и хотим сказать: «Арам! Журналистика для вас – это зло! Не занимайтесь журналистикой!». Вы превращаете журналистику в героин.
Габрелянов Как же мне противен этот ваш снобизм! Вот ваш друг Мостовщиков: когда уходил, мне сказал: «Арам, чтоб я стал сотрудничать с этой властью!» А сам к олигарху Прохорову пошел газету делать.
Соколова А при чем тут Мостовщиков? Обвиняйте присутствующих. Может быть, мы с Ксенией преданно сотрудничаем с властью?!
Габрелянов Вы – нет. Я поэтому к вам и пришел. Я читал твою шикарную заметку про Грузию. Но если бы такую заметку журналист написал про кого-то из наших руководителей, в интернете его бы облили помоями с ног до головы. Как ты хвалила Саакашвили, какой он гений!
Соколова Я написала о том, что видела своими глазами. Я проверила факты.
Габрелянов Смотри, поехал Гриша Тельнов в Грозный. Написал такую же заметку про Кадырова, ничем не хуже твоей. Но про Соколову написали, что она умница, а про этого: «Ах ты, продался, лизоблюд».
Соколова Арам Ашотович, спасибо, что дали мне такой шикарный пас. С удовольствием отвечаю на вопрос. Заметка про Грузию – эксклюзив, который цитировали и продолжают цитировать, потому что я была единственным за два года российским журналистом, который не только получил доступ к первым лицам Грузии, включая президента и патриарха, но не побоялся написать то, что я написала. Хотя известно, что на положительные отзывы о Саакашвили в СМИ существует запрет, и все, кто официально едет в Грузию, должны согласовывать визиты с Кремлем. А не побоялась я это сделать по той причине, что у меня нельзя отнять бизнес, так как я им не занимаюсь, а занимаюсь журналистикой. И главный редактор Усков занимается журналистикой, поэтому он опубликовал заметку в русской версии западного журнала, которую возглавляет, не потому, что он любит президента Саакашвили, а просто на том основании, что его сотрудник сделал хорошую работу. В отличие от вас мы с Усковым не ходим в Кремль, не получаем сверхдоходов, не издаем таблоидов и ежедневных газет, за которые пялят, – мы занимаемся журналистикой. Потому что – особенно в наше время и в нашей стране – это очень круто. Гораздо круче, чем поднимать бабло на заметках про вагинопластику и ходить на проработки к кураторам. Поэтому я прямо и без обиняков утверждаю, что я занимаюсь журналистикой, а вы, Арам Ашотович, нет.
Габрелянов Я от тебя охреневаю!
Собчак (взволнованно) Так, всё, вы сейчас поубиваете друг друга! Арам Ашотович, вас уже, наверное, супруга заждалась… Кстати, привет передавайте ей большой.
Габрелянов Это вы так эффектно завершаете! Лучше бы серьезное интервью сделали о финансовом состоянии холдинга. Интеллектуалки, называется! Две лицемерные журналистки сидят, поймали святого человека, говорят, ах ты, «желтый» человек», а сами действуют «желтушными» методами!
Соколова Ой, спасите, православные! Собчак Да мы же по-доброму! Не нравится наш заголовок, придумайте свой.
Соколова Давайте, покажите класс! Не посрамите «Ульяновский комсомолец». Собчак Подарите нам заголовок-бомбу!
Габрелянов Не буду! Соколова Ладно, все придумано за вас. Мы назовем это интервью «Челюсти».
