«Хорошо, когда все сочетается: ты одним глазом следишь за политическими событиями, другим смотришь новые постановки Жолдака и Серебренникова, а еще успеваешь читать Фейхтвангера и следить за последними коллекциями в бутиках Mercury. Но, к сожалению, четырех глаз у нас нет», — сетует телеведущая и светская львица Ксения Собчак.
– Знаете, меня мучает одна загадка. Есть очень мало тем в нашей жизни, по которым самые разные люди – богатые и бедные, образованные и с трудом закончившие 9 классов, бизнесмены и разнорабочие – могут достичь полного консенсуса. В первую очередь это, наверное, фашизм. На вопрос: «Как вы относитесь к тому, чтобы отправлять евреев в газовые камеры?» – все адекватные, здравомыслящие люди отвечают одинаково.
– Ксения, вы это к чему?
– В России такой темой, объединяющей всех без исключения, является День Победы, а следом за ним – ненависть к Ксении Собчак. Почему меня ненавидят так же единодушно, как Гитлера, мне непонятно. Что такого ужасного и страшного я несу в массы? Я никого не призываю убить, не поднимаю восстания, не пытаюсь свергнуть государственный строй. Я всего лишь ведущая развлекательных программ.
– Это звучит, как приговор самой себе…
– Увы. Есть множество в чем-то скандальных, в чем-то одиозных звезд, но никто из них не вызывает в людях такого негодования, зависти и ненависти, как Ксения Собчак. Наверное, проблема в том, что во мне соединяются несоединимые вещи. Если бы я была полной дурой, мне бы простили светскую жизнь. Если бы я была горбатая и хромоногая, мне бы простили громкую фамилию и высокие заработки. Но когда человек амбициозен, неглуп и при этом успешен, всеобщего порицания ему не избежать.
– В чем главная особенность жизни светской львицы?
– Парадокс в том, что персонаж по имени Ксения Собчак ассоциируется с легкомысленностью, легкостью бытия и красивой жизнью. А между тем я бесконечно летаю на всевозможные съемки и гастроли, живу в отнюдь не фешенебельных гостиницах и работаю по 16 часов в сутки. Так что на светскую жизнь времени не остается вовсе.
– Совсем-совсем нет свободного времени?
– Когда у меня появляется свободный вечер, я не иду в клуб, а провожу его дома в джакузи и перед телевизором.
– Необходимость всегда хорошо выглядеть – тоже часть работы?
– Когда ты на телевидении и по много часов проводишь в гриме, в косметике, это очень большая нагрузка для кожи. Естественно, надо как-то держать себя в форме, а это серьезная и утомительная работа.
– Ремонт в гостинице перед вашим приездом не делают?
– Я бы, конечно, хотела, чтобы ради меня золотили потолки, вешали люстры «Баккара» и стелили персидские ковры. Давайте не будем разочаровывать читателей и скажем, что именно так все и происходит.
Меня давно уже ничего не раздражает. Я уже даже хочу, чтобы меня что-то начало раздражать, настолько это потерянная для меня эмоция.
– Вы могли бы сформулировать идеологию, которую пропагандирует Ксения Собчак?
– Прежде всего, это ироничное отношение к происходящему вокруг тебя. То, к чему тянется современная молодежь: красивая жизнь, модная одежда, дорогие рестораны и навороченные машины, – все это нельзя воспринимать всерьез. Как только ты начинаешь относиться к гламуру как к самоцели, ты никогда не попадешь в этот мир. Зато появится нездоровый блеск в глазах и неадекватность в поступках.
– Ирония должна быть направлена на окружающий мир, или на себя?
– Самоирония – наиболее сильное оружие против любых жизненных перипетий и неудач. А серьезное отношение к собственной персоне, творческие вечера и рассказы про «этапы большого пути» – это начало конца: корона начинает царапать потолок, и звездолет уже на подходе.
– А вас не пугает, что вы для многих русских девушек стали ролевой моделью?
– А что в этом плохого? Я не считаю, что веду себя как-то неправильно или делаю что-то не то…
– Груз ответственности вас не пугает?
– Мне кажется, если человек имеет наглость вести программы на телевидении, выступать, о чем-то вещать людям, значит, он уже тще-славен – вряд ли это изменишь. Поэтому я отдаю себе в этом отчет. Но я абсолютно убеждена, что та модель поведения, которую я представляю, и то, что я советую, это правильно. И если люди со мной не согласны, они могут не смотреть мои передачи.
– Ваша идеология предполагает свободу от предрассудков?
– Скорее, свободу от лживости и лицемерия. Предрассудки – сложное понятие, у каждого они свои. А неискренность и желание показаться хорошим и правильным – вот с чем нужно бороться. Нет ничего скучнее, чем человек, который боится своих собственных мыслей.
– А сомнения вроде «что подумает обо мне мама, что подумал бы обо мне папа» вас никогда не посещали?
– Они мне не знакомы. Я считаю, что, как только человек начинает рассуждать в категориях «а что подумает обо мне кто-то», пусть это даже самые близкие и родные люди, – он превращается в некое неестественное существо с искусственной улыбкой, которое рассказывает только о том, как оно любит животных, убирается дома, собирает марки и занимается благотворительностью. Все это, конечно, похвально, но мне такие люди чужды.
– Новогодние каникулы вы провели в Куршевеле. Почему? Ведь ему объявили бойкот, и все отправились в Сент-Мориц?
– Я, наверное, поэтому и выбрала Куршевель, что часть тусовки отдыхала в Сент-Морице, и у нас было как-то поспокойнее.
